Когда девятилетний Уильям перенес операцию после травмы черепа, Диана с тревогой ждала результатов. Затем она бдила у постели выздоравливающего сына.
Тем временем, вместо того, чтобы сопровождать семью, ее муж принц Чарльз принимал делегацию чиновников Европейского Союза.
Когда новость об этом попала в прессу, общественность была возмущена. Наследник британского престола, однако, не чувствовал за собой никакой вины. Вместо этого он обиделся на свою жену.
В июне 1991 года принцесса Уэльская обедала с подругой в Сан-Лоренцо, когда их прервал телохранитель. Он рассказал ей, что с ее старшим, принцем Уильямом, произошел несчастный случай в частной школе-интернате.
Перелом черепа с вмятиной
Известно, что он получил серьезную травму головы во время игры с клюшкой для гольфа на территории школы Ludgrove School в Беркшире.
Когда герцогиня выбежала из ресторана, Чарльз уже ехал из Хайгроува в Рединг, в Королевскую Беркширскую больницу, куда Уильям был доставлен для обследования.
Во время проведения компьютерной томографии для определения степени его травм врачи посоветовали родителям отвезти мальчика в больницу на Ормонд-стрит в центре Лондона. Конвой двигался на скорости по автомагистрали M4.
Диана ехала в машине скорой помощи со своим сыном — Уильям был весел и разговорчив, — а принц Чарльз следовал за ними в спортивном Aston Martin.
На месте они начали готовить Уильяма к операции. Нейрохирург из Куинса Ричард Хейворд, доктор Энтони Доусон и другие врачи объяснили Диане и Чарльзу, что ждет их сына в будущем.
Они сказали им, что он получил перелом черепа с вмятиной и нуждается в немедленной операции под общим наркозом.
Они объяснили, что существует относительно небольшой риск, связанный как с самой операцией, так и с тем, что принц мог получить повреждение мозга. Чарльз предпочитает встречаться с представителями Европейского союза
Чарльз, успокоенный тем, что его сын в надежных руках, покинул больницу и отправился на спектакль «Тоска» Пуччини в Ковент-Гарден.
Он устроил прием, на котором присутствовали двенадцать чиновников Европейского союза, включая прибывшего из Брюсселя комиссара по вопросам окружающей среды.
Тем временем принц Уильям, которого все это время держала за руку его мама, был доставлен в операционную. Операция длилась семьдесят пять минут. Обеспокоенная Диана ждала в соседней комнате.
Наконец Ричард Хейворд пришел к ней и сказал, что операция прошла успешно. Позднее она призналась, что это был один из самых долгих часов в ее жизни.
Пока она сидела с Уильямом в отдельной комнате, его отец сел в королевский поезд и отправился в ночное путешествие в Северный Йоркшир, где на следующий день он должен был принять участие в экологическом исследовании.
Критика в адрес принца Чарльза
Диана держала сына за руку и наблюдала, как медсестры — они приходили каждые двадцать минут — измеряли ему давление, проверяли рефлексы и светили фонариком в глаза.
Ей объяснили, что самым опасным побочным эффектом операции после травмы головы может быть скачок артериального давления, что это может стать смертельной угрозой.
Поэтому давление регулярно измеряли. Это прекратилось около трех часов ночи, когда ночную тишину нарушила пожарная тревога.
На следующее утро измученная Диана была встревожена сообщениями прессы о том, что Уильям может страдать эпилепсией.
Это было лишь одно из многих беспокойств. В разговоре с подругой она заметила: «Вы должны поддерживать своих детей как в плохие, так и в хорошие времена».
Она была не единственной, кто так думал. Когда принц Чарльз бродил по Йоркширским далям со своей экологической миссией, его критиковали толпы людей, наблюдателей за королевской семьей и возмущенных матерей. «Какой ты отец?» — гласил заголовок в газете «The Sun».
«Она не получила никакой поддержки»
Решение принца поставить долг выше семьи, возможно, шокировало общественность, но совершенно не удивило его жену, которая восприняла его решение пойти в оперу как нечто обыденное.
Для нее это был еще один пример такого же подхода, а не исключение. Один из друзей, который разговаривал с ней через несколько минут после операции, сказал:
«Если бы это был единичный случай, это было бы просто невероятно. Но его поведение ничуть не удивило ее. Это просто подтвердило все, что она думала о нем.
Это подтвердило ее мнение о том, что у принца были плохие отношения с детьми. Она не получила никакой поддержки, он не обнял ее, не проявил привязанности, ничего». Джеймс Гилби поддержал это мнение:
«Несчастный случай с Уильямом напугал ее, она не верила, что это произошло. Чуть не произошла настоящая трагедия.
Она не могла понять поведение своего мужа, поэтому не думала о нем. Она повторяла себе: «Сейчас я должна сосредоточиться исключительно на сыне».
Когда принц узнал, что общественность возмущена, он отреагировал так, как предсказывала его жена: он начал обвинять ее.
Он обвинил ее в том, что она говорила «чушь» о том, насколько серьезными были травмы, прикидывалась дурочкой и распространяла информацию о том, что будущий наследник престола мог получить повреждение мозга.
Королева, которую он обо всем информировал, была удивлена и потрясена, когда Диана сказала ей, что, хотя ее внук выздоравливает, операция была нелегкой.
Уильям поправился достаточно быстро, и герцогиня навестила его. Когда она уходила оттуда, в толпе пожилой мужчина упал в обморок из-за тонзиллита. Диана не стала ждать реакции других, а бросилась на помощь.
Когда СМИ заговорили о ее сочувствии и готовности помочь, принц обвинил ее в том, что она притворяется мученицей. Его реакция только увеличила разрыв между ними.
Их совершенно разная реакция на несчастный случай с Уильямом показала общественности то, что близкие им люди знали уже давно: сказочный брак принца Уэльского и леди Дианы Спенсер был закончен во всех отношениях. Разрыв их отношений опечалил многих друзей.
Эти долго обсуждаемые отношения, на которые возлагались такие большие надежды, оказались в тисках взаимных упреков и леденящего душу безразличия.
Герцогиня рассказала друзьям, что в эмоциональном плане их брак закончился в день рождения принца Гарри, в 1984 году.
В течение многих лет в их доме были отдельные спальни. Они перестали жить в одной спальне во время визита в Португалию в 1987 году.
Неудивительно, что когда Диана нашла статью в журнале «Tatler», в которой задавался вопрос: «Не слишком ли сексуален принц Чарльз?», непреднамеренная ирония показалась ей невероятно забавной.