Актёра Евгения Павловича Леонова (1926-1994) вспоминают в первую очередь по комедиям. Правильно. «Джентельмены удачи», «Полосатый рейс», «Мимино», «Кин-дза-дза» не стареют.
Не забыт и Винни-Пух из мультфильма Фёдора Хитрука. Да и как этот голос забыть! «Это — неправильные пчёлы….»; «Это ж-ж-ж неспроста….»
Хорош был Леонов в любой роли, но мой любимый леоновский образ в кино – Король из «Обыкновенного чуда». Там, конечно, такой мощный текст Евгения Шварца…Но без личности Леонова, Король навсегда бы так не запомнился.
Какие ж там эпизоды! Как он, входя к Волшебнику, вешает корону на гвоздик и мирно сообщает: «Я –Король, дорогие мои…».
Было у меня такое личное счастье – увидеть в Ленкоме спектакль «Поминальная молитва» в 1992 году. Незадолго до смерти Евгения Леонова.
Это, пожалуй, самое сильное мое театральное впечатление до сих пор. Потому что наблюдала я редкостную массовую душевную бурю в зале и коллективное рыдание зрителей.
У меня тогда было сильнейше чувство, что если бы Леонов крикнул зрителям, чтобы все встали и куда-то пошли, мы бы встали и пошли. Вера была в образ и в сам спектакль абсолютная.
Это великая трагическая роль Тевье-молочника в исполнении Евгения Леонова. И одновременно сильнейшая комическая. Кто знает текст Шолом-Алейхема, поймёт.
Леонов умер и не сыграл ещё раз своего Тевье-молочника. Как говорят, люди не сдавали билеты на этот спектакль. В память о Леонове.
Теперь тот Ленком только в легендах и пересказах. Театр Марка Захарова и сильнейшая труппа: Леонов, Янковский, Караченцев, Абдулов, Збруев, Пельтцер, Чурикова… Иных уж нет, да и театр теперь этот «далече»
При всей негероической внешности сыграл Леонов немало и драматичных ролей –Сарафанова в фильме «Старший сын» по Вампилову, Бубенцова в рязановском «О бедном гусаре замолвите слово…».
Гордился Лариосиком в булгаковских «Днях Турбиных». Бургомистр в «Убить дракона» (кстати, тоже по Шварцу).
Вот как раз на съёмках «Старшего сына» ещё молодой актёр Боярский завидовал мастерству Леонова выжимать слёзы на каждом дубле. Михаил Боярский всегда с огромной теплотой вспоминает Леонова.
Например, как он пришёл в первый раз на съёмочную площадку и Леонов ему подал руку: «На, подержись!».
Или как благоговейно понимали в группе, кто тут главный: только у Леонова были отдельные гримировальный столик и вагончик. Или как «с Леоновым за компанию» могли накормить в любом ресторане и кафе.
При этом Боярский вспоминает и то, как не стремился Леонов к общению, не любил панибратства, а ценил одиночество и даже затворничество.
Леонов –из совершенно нетеатральной семьи. Да и сам внешне был не красавцем-героем: не худенький, не широкоплечий, с носом-плюшкой.
Но при этом стал абсолютно народным артистом. И не по званию. Люди к нему тянулись, считали своим. Но Леонов только выглядел свойским простачком. И был не слишком веселым и «своей» для Леонова была только семья.
Судя по различным воспоминаниям, к жене Ванде (она работала завлитом тоже в Ленкоме) у Леонова было особое трогательно-любящее отношение. Многое в жизни он делал для неё и для семьи. Теперь с 2021 он с Вандой рядом навсегда на Новодевичьем кладбище.
