К своим 44 годам Кирилл Плетнев снялся в нескольких десятках добротных картин и сериалов. И хотя режиссеры по инерции стараются эксплуатировать его образ «крутого десантника» или «диверсанта», побеждающего любого врага кулаком, умом, хитростью и смекалкой.
Невооруженным глазом видно, что Плетнев – острохарактерный актер. Чего стоит хотя бы уморительная роль Васи-импотента в «Беглянках» или работа в комедии «Любовь-морквь-2», где он сыграл женщину.
Ну и конечно, одной из лучших ролей Кирилла стала роль в психологической драме «Небо падших» по одноименной повести Юрия Полякова, где он сыграл владельца частной авиакомпании, грубо говоря, «нового русского». В день рождения Кирилла Плетнева (30 декабря 1979 г.) предлагаю его небольшое интервью.
ЛЮБОВЬ-ЗАВИСИМОСТЬ, ЛЮБОВЬ-НАРКОМАНИЯ
— Кирилл, если не секрет, чем вас привлекла эта роль? — В первую очередь, Павел Шарманов интересен мне своей страстной натурой. Представьте: жил-был человек, у него прекрасная жена, ребенок, успешный бизнес, деньги, ум, возможности, талант…
И вдруг он встречает на своём пути роковую женщину. У них завязывается бурный роман, который, в конечном счете, ломает моему герою жизнь. Случилась любовь-зависимость, любовь-наркомания.
Но при этом он испытывает эмоции, которые даются, быть может, раз в жизни. Этим он мне и близок, потому что я, Кирилл Плетнев, потеряв от любви голову, поступил бы точно так же…
— Даже так?! Значит, вы мужчина влюбчивый и страстный? — Я бы сказал, любвеобильный, легко заинтересовывающийся…
Кстати, мой друг, бывший актёр, работающий сейчас в Нью-Йорке таксистом, рассказывал, что подвозил женщину, вращающуюся в среде русских «олигархов первой волны».
На его пытливый вопрос, что у них, олигархов, есть общего между собой, женщина ответила так: они — очень страстные натуры, и не боятся потерять всё.
Таков и мой герой, Павел Шарманов… События фильма происходят в 1990-е годы — время неоднозначное, неспокойное, но вместе с тем полное авантюризма и романтики.
— А вы в жизни встречали людей со сходными убеждениями, с такими же страстными характерами? Изменяли ли деньги кого-то так кардинально на ваших глазах?
— Конечно, все довольно условно, но некие параллели нахожу в истории моего отца, инженера-изобретателя. Как и многие в 90-е годы, по профессии он работать не мог, у него было двое детей – я и брат, надо было нас как-то кормить.
Отец поначалу развозил молоко, затем организовал свой бизнес. Естественно, у него начались какие-то стычки с бандитами, проблемы с партнёрами, налоговой.
И я, подросток, видел, как это сильно деформирует личность отца, как деньги, власть меняют его привычки, способы общения, отношение к семье, даже речь.
И не могу сказать, что мне это было симпатично. В итоге это все закончилось разрывом — они с мамой разошлись. Мне кажется, не последнюю роль здесь сыграло именно время, очень манкое для мужчин, потому что появлялись новые возможности…
Кстати, сам я бизнесом никогда не занимался, у меня совершенно другой склад характера.
— Вы отца-то простили, он всё-таки семью пытался прокормить? — А я его и не осуждал. Мне кажется, за такие вещи вообще осуждать нельзя. Человек сам выбрал свою дорогу.
— В фильме «Небо падших» есть захватывающие сцены прыжков с парашютами. Вам пришлось прыгать?
— Прыгать не пришлось, да никто и не разрешит. Если кто-то из актеров сломает, скажем, ногу, встанет все производство.
Я в профессиональном смысле не экстремал, мне экстрима хватает в обычной жизни. Хотя во время съемок много трюков делаю сам – в разумных пределах.
— Как работалось с красавицей-актрисой Катей Вилковой, сыгравшей ту самую роковую женщину?
— Катя — абсолютный профессионал, она умеет существовать в кадре без слов, что большая редкость для молодой актрисы. Ведь сейчас очень многие артисты, в силу того, что очень большое количество снимается сериалов, играют только когда разговаривают.
А когда молчат, не знают, что им делать. Катя к тому же актриса с очень непростым характером. Для данной роли это было как раз хорошо. На съемочной площадке мы постоянно с ней находились в состоянии стеба. Тренинг был хороший.
«ГЛАВНЫЙ ДИВЕРСАНТ РОССИЙСКОГО КИНО»
— Кирилл, ваша мама – педагог по бальным танцам. Сами вы в прошлом профессиональный танцор и даже чемпион Европы. Почему выбрали актерство?
— Это родители меня отдавали то на тэквондо и скалолазанье, то на танцы, чтобы без дела не болтался по улице. А вообще-то я с детства мечтал стать режиссером. В 16 лет поступал на режиссуру, но меня не взяли — сказали, что мне надо набраться жизненного опыта.
Поэтому поступал в театральный, хотя даже в сочинении написал, что быть актером мне неинтересно. Примерно курсе на четвертом вошел во вкус, но…
Недавно я все-таки осуществил детскую мечту – получил второе высшее образование во ВГИКе -режиссерское и сценарное.
— Через всю вашу фильмографию заметно проходит военная тема, к вам даже приклеился ярлык «главный диверсант российского кино». С чем это связано?
— Для меня самого всегда было странно, что так много похожих предложений. Тем более, что фильмы про войну никогда не были моими любимыми. А теперь понял, что все легко объяснимо. Первую подобную роль я сыграл в «Диверсанте» — и пошло-поехало.
Поскольку кино у нас стало бизнесом, продюсеры очень боятся рисковать. И если актёр один раз удачно засветился в каком-то амплуа, «попал в роль», как говорится, то зачем брать кого-то другого? Им совершенно все равно, что актеру Плетневу это амплуа уже давно особо неинтересно.
— Так и хочется спросить словами Остапа Бендера: «Вы в каком полку служили?» — На самом деле мне даже не довелось служить в армии. И не уверен, что надо было отслужить в той ситуации бардака.
Я ведь много бывал в воинских частях, и не только там, где мы снимали «Диверсант» или «Десантуру», скажем. И видел, что творится в реальности.
Но, тем не менее, «порох нюхал». В одной из батальных сцен на съемках «Десантуры» партнер по фильму Егор Бероев мне даже… прострелил руку.
РОЛИ «НА СОПРОТИВЛЕНИЕ»
— Я почему спросил… Вы сыграли мичмана Фролова в историческом фильме «Адмиралъ», играли многих современных офицеров. Находите отличия нынешних военных от тех, кто служил «за веру, царя и Отечество»?
— У меня такое впечатление, что особенно ничем они не отличаются. Потому что, несмотря на весь бардак, есть, скажем, геройский поступок майора Солнечникова, который накрыл собой гранату на учениях и спас солдат ценой собственной жизни. Это же произошло сейчас, не тогда. Это же наши современники.
Как во все времена были герои и говнюки, так и нынче они есть. В этом смысле ничего не меняется. Поменялось, наверное, «за что». Хотя, с другой стороны, и героям «Тихого Дона» было понятно «за что» и почему весь раскол произошел.
Есть страна, моя мама, мой сын, брат, близкие люди. За это пойду воевать. А так идти два или год жизни отдавать – нет, не хочу.
Да и в военных фильмах больше сниматься не хочется. Кстати, сейчас я сказал своему агенту, что мы военную тему больше не рассматриваем.
— Но почему? В Голливуде «крепкий орешек» Брюс Уиллис всю жизнь играл одних «крепких орешков» и этим прославился на весь мир…
— Потому что категорически не хочется заштамповываться. Есть желание попробовать себя в других качествах, и не вижу другого варианта доказать, что могу играть не только людей в военной форме.
И снижать планку не хочется, не хочется тратить силы, время и энергию на некачественное изначально кино, которого сейчас очень много. Я знаю, что я – социальный герой.
— Вы играли в репертуарном театре Джигарханяна, откуда резко ушли в «свободное киноплаванье». Любите эксперименты?
— Очень. Мне нравится такие неожиданные перевоплощения как «добрый бандит» Синьков из второй части фильма «Любовь-морковь» или даже Вася-импотент из комедии «Беглянки». Это такие роли, как я их называю – на сопротивление! (Смеется.)
Помню, в «Девяти жизнях Нестора Махно» мне предложили сыграть одного из сподвижников атамана. Прочитал сценарий, и мне там безумно понравился персонаж – сын помещика Данилевский, в имении которого в юности батрачил Махно.
По сюжету этот двухметрового роста блондин с голубыми глазами (полный антипод Паши Деревянко, игравшего Махно) ищет атамана, чтобы его убить.
Я загорелся играть его. Мне стали говорить о нестыковках во внешности (у К. Плетнева рост 176 см, — авт.), но я настоял – либо это, либо ничего. И сыграл.
ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ЗАБИРАЮТ НЕ ТЕХ
— Кирилл, вы были очень дружны с Владиславом Галкиным. Чему может научить столь скоротечный уход в расцвете сил таких прекрасных актеров, как Абдулов, Краско, Галкин, Панин?
— Помимо Влада, я потерял еще одного друга — в автокатастрофе погиб Никита Емшанов, с которым мы снимались в «Десантуре».
Потом погиб Гена Сидоров, удивительный режиссер, снявший «Старухи», «Роман с кокаином». Затем – Андрей Панин, с которым я, к сожалению, не был знаком, но которого считаю блестящим артистом…
Чему учит их смерть? Не знаю. У меня всё время возникает ощущение, что забирают не тех. Если говорить о физиологических причинах гибели Владислава Галкина, то у него был острый приступ панкреатита.
Но моё глубокое убеждение, что люди умирают тогда, когда они хотят умереть. Точнее, когда не хотят жить, когда пропадает воля к жизни. Влада в тот момент настолько задавили, унизили, заплевали со всех сторон!
А ведь он был человеком, который всегда твёрдо стоял на ногах, чётко контролировал семью, отца, всем помогал, всех содержал.
Я к нему приходил меньше чем за месяц до смерти, он снял квартиру как раз рядом со мной. Влад говорил, что у него именно пропал ко всему интерес. Но он был слишком самолюбивым, чтобы попросить помощи, слишком гордым…
Мне кажется, очень важно, чтобы не пропадал интерес. Если он останется хоть к чему-нибудь, ты будешь за это держаться.
— Вам только предстоит преодолеть всевозможные кризисы среднего возраста. Готовы? — Я, например, ещё много хочу в жизни сделать. Снять много фильмов, написать несколько сценариев, проявить себя как креативный продюсер, да и сыграть ещё что-то.
Масса всяких «хочу» и в личной жизни, и чтобы с детьми все было в порядке, чтобы они выросли нормальными людьми. Главное, чтобы хватило жизни на всё это!
